18+

Настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Благотворительным фондом помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь» либо касается деятельности иностранного агента Благотворительного фонда помощи социально-незащищенным гражданам «Нужна помощь».

Что всё это значит?

1 марта 2024 года Министерство юстиции признало благотворительный фонд «Нужна помощь» иностранным агентом. 4 месяца спустя Совет фонда принял решение о ликвидации организации.

За годы работы мы собрали огромное количество материалов о том, как устроена благотворительность и о том, кто и как решает социальные проблемы в России. Все эти тексты, исследования, гайды мы оставляем для вас. Пусть это будет нашей википедией. Уверены, что она будет полезна не только для некоммерческих организаций, но вообще для всех, кто хочет активно участвовать в решении социальных проблем.

«Так почему же мое тело сопротивляется?»: сексуализированное насилие в современной литературе

Литературовед, критик, главный редактор журнала «Прочтение» Полина Бояркина написала о трех книгах, которые рассказывают об абьюзе, насилии и совращении несовершеннолетних девочек. А сотрудница Центра «Сестры» Елена Захарьева объяснила, почему важно, чтобы искусство и поп-культура говорили об этой проблеме.

В 2020 году только в России было совершено больше 15 тысяч преступлений против половой неприкосновенности несовершеннолетних. Это на 7,2% больше, чем в прошлом году. По миру, конечно, цифры будут еще страшнее. 

Сексуализированное насилие и абьюз — это темы, которые наконец-то стали обсуждаться в обществе. Волна признаний о пережитых домогательствах, кажется прокатилась по всему миру. Об этом стали говорить известные люди, а еще о насилии стали издаваться книги.

За последний год на русском языке вышло как минимум три книги, которые связаны с сюжетом набоковской «Лолиты» и в основе которых лежат истории совращения несовершеннолетних девушек мужчинами старше. В двух случаях этими мужчинами были учителя литературы и в одном — известный писатель. (Любить книги, оказывается, еще как опасно). Еще одна общая черта трех сюжетов (и схожих реальных историй) — те, кто в этой ситуации действительно находились в позиции власти (то есть мужчины), убеждали девушек в том, что на них лежит одинаковая ответственность за происходящее. Тогда как жертвы чувствовали себя виноватыми, «грязными», что часто подтверждалось и стигматизированным восприятием окружающих. 

Кейт Элизабет Расселл. Моя темная Ванесса

Роман «Моя темная Ванесса» американки Кейт Элизабет Рассел вызвал сильный и неоднозначный отклик как после выхода оригинала, так и после перевода на русский. В основе — история многолетней связи школьного учителя и его ученицы, хронологически разделенная на две сюжетные линии — в прошлом (где все и происходит) и в настоящем (где повзрослевшая героиня и постаревший герой сталкиваются с оглаской его поведения).

Роман Рассел называют «„Лолитой“ эпохи #MeToo» — с оговоркой, что главная героиня здесь долго отказывается признавать себя жертвой. Если в американском обществе дискуссия в основном развернулась вокруг того, может ли автор писать о событиях, которые с ним не происходили, то в России предметом обсуждения стало то, являются ли отношения героев любовью или абьюзом. Первый секс Ванессы и Джейкоба Стрейна — очевидный акт насилия, двусмысленности в интерпретации которого быть не может. Так что точка зрения самой писательницы довольно однозначна: наглядно изображая разрушительные для психики механизмы работы травмы, она демонстрирует, к каким последствиям могут привести абъюзивные отношения. Среди прочего — к тому, что в тридцать лет одаренная в юности Ванесса работает на ресепшне в гостинице, пьет и употребляет наркотики.

Книга Рассел стилистически минималистична, но убедительно показывает и то,  насколько страшно, когда пережить насилие можно лишь определив его как любовь — а героиня защищает этот бастион до последнего, и то, каковы вообще паттерны поведения акторов насилия (поразительно одинаковые для персонажей всех трех книг).

«Мне было больно и тогда, и сейчас. Тяжелый, с наждачными ладонями, он коленом раздвинул мне ноги. Как он мог быть снова готов? Пузырек виагры в шкафчике в ванной, моя слипшаяся от рвоты прядь волос. Он был сверху. У него было такое крупное тело, что, если бы он не поостерегся, то мог меня раздавить. Но он был осторожен, он был хорошим, он любил меня, и я этого хотела. Когда он в меня вошел, я по-прежнему чувствовала, что расколота надвое, и, скорее всего, буду чувствовать это всегда, но я этого хотела. Должна была хотеть».

Линь Ихань. Райский сад первой любви

«Эти мемуары как удар под дых, проза, которая режет ножом по живому», — написала о книге тайваньской писательницы Линь Ихань Кейт Элизабет Рассел. Казалось бы, в этом случае связь с Набоковым не может быть очевидной, однако «Лолита» и здесь упоминается прямо, правда, не как инструмент обольщения, но как ролевая модель для героя. А юная Фан Сыци, как и героиня «Моей темной Ванессы», пытается мыслить насилие как любовь. Еще одна важная линия «Райского сада» посвящена старшей подруге и наставнице Фан Сыци, красавице Ивэнь, которую вскоре после свадьбы начинает избивать любимый муж.

Все три книги, о которых идет речь, основаны на реальных событиях, но история романа Ихань, пожалуй, самая страшная. В интервью на китайском телевидении писательница призналась, что описанная в книге история многолетнего абьюза и последовавшего за ним безумия — ее собственная. Полиция отказалась возбуждать уголовное дело, и Линь Ихань покончила с собой. 

«Ванессу» часто упрекают в стилистической простоте в противоположность «Лолите». «Райский сад» в этом плане оказывается удивительно близок набоковскому роману. Неочевидная и богатая метафоричность текста, свойственная восточной традиции, ярко контрастирующая с ужасающим содержанием книги, производит практически взрывной эффект: неужели повествование о чем-то настолько страшном может быть настолько красивым? Оказывается, может, и от этого становится еще страшнее.

«…Любимый человек может сделать все, что ему заблагорассудится, разве не так? Мышление — великая сила. Я — подделка старой себя. Мне нужно полюбить учителя, иначе будет слишком больно».

Красные иероглифы: «Почему не получилось? Уж не потому ли, что я не хотела? Или ты не позволил? Только сейчас я поняла, что весь тот инцидент можно свести к первому акту: он загнал свою твердость внутрь, а я еще и извинялась за это»».

Ванесса Спрингора. Согласие

Книга Ванессы Спрингоры «Согласие» вышла во Франции в 2019 году и произвела фурор. Подзаголовок «Мемуар» у оригинала прямо говорит читателю, что в основе — реальная история самой авторки, которую в возрасте 13 лет совратил известный писатель. В романе он фигурирует под инициалами Г. М. — читатели быстро опознали в нем Габриэля Мацнеффа, чья «расположенность» к девочкам и мальчикам была широко известна и не только не порицаема обществом, но даже наоборот. В опубликованных в 1985 году дневниках Мацнефф пишет, что иногда в его постели оказывалось до четырех мальчиков возрастом от 8 до 14 лет. А ранее, в 1977 году он опубликовал открытое письмо за декриминализацию отношений с несовершеннолетними, которое среди прочих подписали Ролан Барт, Жиль Делез, Симона де Бовуар и Жан-Поль Сартр. После расставания с Мацнеффом Ванесса бросает школу и попадает в психиатрическую клинику из-за галлюцинаций.

Толчком к написанию «Согласия», по словам Спрингоры, стала публикация Мацнеффом их переписки — писательница поняла, что в ответ должна «поймать охотника в его собственную ловушку, заточить его в книге». «Согласие» — не только история одной травмы, но и документ определенной эпохи, а для читателя — повод задаться очень важными вопросами о новой этике, а также о сочетании гения и злодейства.

У этой истории, кстати, — особенно на фоне предыдущей — можно сказать, даже счастливый финал: крупнейшее французское издательство «Галлимар» (и ряд других) прекратило продавать книги Мацнеффа, а прокуратура начала официальное расследование дела.

«Увы, но в моем случае пробиться внутрь оказалось невозможно. Мои бедра рефлекторно сжимались. Я вскрикивала от боли даже до того, как он ко мне прикасался. Но в то же время я мечтала только об одном. Под влиянием смеси отваги и наивности я внутренне уже решилась поддаться неизбежности: Г. станет моим первым мужчиной. И я лежала здесь, на его кровати, именно поэтому. Так почему же мое тело сопротивляется? Откуда этот неудержимый страх? Г. не растерялся. Я услышала его голос, нашептывающий мне ободряющие слова:

— Не страшно. Ты знаешь, пока что мы можем сделать по-другому».

Елена Захарьева
Елена Захарьева
Сотрудница Центра «Сестры»

Искусство и поп-культура сыграли огромную роль в формировании представлений о сексуализированном насилии в обществе, в том числе и за счет отсутствия адекватной репрезентации проблемы. Во многом из-за книг и кино, часто созданных мужчинами и без привлечения эксперток и/или женщин, переживших насилие, до сих пор для многих жив стереотип о том, что на детей нападают только опасные маньяки-педофилы с леденцами на улицах, а изнасилование — это исключительно когда незнакомец бросается на женщину или девочку в переулке. Все остальное — якобы серая зона, где преступник может быть оправдан минутным помутнением, молодостью, алкоголем, возвышенными чувствами, а пострадавшая сама может спровоцировать, ввести в заблуждение, совратить. Даже если пострадавшая — девочка двенадцати лет, как, например, в «Лолите» Набокова.

В современной литературе становится все больше реальных историй реальных людей, переживших сексуализированное насилие и показывающих нам, что оно принимает самые неожиданные формы. Преступником может стать кто-то из близких — друг, родственник, партнер, учитель, коллега, кто-то, от кого меньше всего ожидаешь. Кто-то, кто обладает влиянием и авторитетом, кто-то ласковый, заботливый и внимательный, говорящий о «любви».

Книги, написанные от лица пострадавших, не романтизируют насилие, как это бывает, когда центральной фигурой выбран преступник. Они показывают, что насилие, при всем многообразии форм, лишено неоднозначности и не может быть оправдано, и дают шанс для читательниц и читателей по всему миру пересмотреть свою оценку проблемы, а возможно даже и переосмыслить свой личный опыт и наконец найти для него подходящие слова.

Спасибо, что дочитали до конца! Поддержать работу Центра «Сестры», который помогает пострадавшим от сексуализированного насилия, можно здесь.

Материалы по теме
Опыт
Сама не виновата: почему жертва домашнего насилия не уходит от агрессора
6 декабря
Знания
Автостопом по патриархату: что это такое и к каким последствиям приводит
27 ноября
Опыт
Главные ответы на вопросы о психологическом насилии над детьми
17 августа
Читайте также
Опыт
«После очередного возвращения подопечной к мужу-тирану мы немного изменили подход»: колонка фонда «Благие дела»
29 июня
Культура
«Рак теперь часть нашей истории»: отрывок из книги Надежды Мелешко, которая три года боролась с онкологическим диагнозом
21 июня
Опыт
«Сила современной женщины не в слабости, а в умении защищать свою безопасность»: колонка организации «Женщины за развитие»
16 июня