- Знания
- 18 августа 2022, 17:56
«Меньше репрессий, больше принятия»: как и зачем помогать людям с наркозависимостью
Разбираемся, почему люди приобретают зависимость от наркотиков, какие гуманные способы помогать наркопотребителям существуют, что общего у наркополитики в Советском Союзе и современной России — и как сейчас изменить ситуацию в обществе.
29,4% заключенных в российских тюрьмах сидят за употребление или сбыт наркотиков — а если посчитать и административные дела, реальное количество приговоров по «наркотическим» статьям окажется еще выше. При этом только 13% россиян считают, что в последние годы употребляющих наркотики людей вокруг них стало меньше, следует из результатов опроса ВЦИОМ.
Почему людям с наркозависимостью нужно лечение вместо тюрьмы
Как объясняет консультант по вопросам зависимости Александр Савицкий, наркозависимость — это заболевание. Оно требует длительного лечения и реабилитации, а также профилактики.
Само понятие «зависимость» достаточно широкое. Многие люди в нашей стране в силу сформировавшихся норм не понимают, что зависимы от отношений с другими — мы называем это codependency. Некоторые зависят от еды, так как с ее помощью могут управлять настроением; другие зависят от работы, потому что работа позволяет им чувствовать себя нужными и значимыми.
Мозг так устроен: мы всегда ищем простой и быстрый способ создать иллюзию, что наши потребности удовлетворены. Проблема не в наркотиках, а в том, что люди не умеют справляться с жизнью по-другому.
По словам Савицкого, наркотики дают человеку быстрое облегчение, искусственно заменяя неприятные переживания на приятные. Но с точки зрения эволюции, люди способны испытывать боль или страх не случайно — эти чувства подсказывают, что нужно что-то делать с источником раздражения.
Как подчеркивает эксперт, и лечение людей с наркозависимостью, и профилактика наркопотребления во многом сводятся к обучению удовлетворять свои потребности и справляться с неприятными переживаниями без психоактивных веществ.
Нужно меньше репрессий, больше принятия — и больше разнообразия. Действующих на 100% методов лечения от зависимости не существует, поскольку это сложное и комплексное заболевание. Остается только перебирать разные способы. Пусть будут и реабилитационные центры по программе «12 шагов», и религиозные — для разных конфессий, и программы психологической помощи.
Человек попытался лечиться одним способом и это ни к чему не привело? Мы не давим на него, а предлагаем попробовать другой способ.
Какая помощь нужна людям с зависимостью от наркотиков
По словам Максима Малышева, координатора уличной социальной работы в фонде Андрея Рылькова, употребляющие вещества люди обращаются в организацию с разными запросами.
Некоторым нужно лечение постинъекционных осложнений — таких, как трофические язвы, задувы или хроническая венозная недостаточность. Другие хотят изменить отношения с наркотиками: принимать их реже или полностью отказаться от этого. Иногда наркопотребителям требуется юридическая помощь. Бывают и более редкие случаи: например, когда человек просит посодействовать в постановке на учет в СПИД-центр или лечении гепатита C.
Мы помогаем снизить вред от употребления наркотиков до тех пор, когда люди захотят от него отказаться. Важно, чтобы человек не успел приобрести ВИЧ-положительный статус, гепатит C или постинъекционные осложнения. Для этого мы раздаем чистые шприцы, делаем тесты на ВИЧ и консультируем по вопросам здоровья.
Наши кейс-менеджеры помогают людям с зависимостью лечь в наркологическую клинику или центр реабилитации. Тем, кто хочет прекратить употребление наркотиков или изменить его модель на приносящую меньше проблем, мы предоставляем бесплатные консультации психолога.
У нас есть отдельный проект помощи женщинам с наркозависимостью — они более уязвимы, чем мужчины. Употребляющие наркотики женщины часто сталкиваются с насилием со стороны как партнера, так и других мужчин: психологическим, физическим или сексуальным. Насилие также может быть системным — со стороны полиции и органов опеки.
Кроме того, для женщин особенно важны вопросы репродуктивного здоровья и гигиены — нередко у наркопотребительниц нет денег на те же прокладки или влажные салфетки, поэтому мы их раздаем.
Вопрос, что еще вдобавок к этому можно делать для помощи людям с наркозависимостью, Максим называет «сложным в текущих реалиях».
Все последние годы мы находимся в парадигме выживания. В этих условиях трудно мечтать.
Несомненно, нужна программа заместительной терапии для тех, кто уже не может перестать принимать психоактивные вещества. Было бы хорошо иметь в нашей стране комнаты безопасного употребления — чтобы люди не кололись в подъездах, не разбрасывали в них шприцы и не злили жильцов, а приходили в место, где могут получить помощь медиков и социальных работников.
Но это широко говоря, на самом деле на данный момент нужно хотя бы признать концепцию снижения вреда на законодательном уровне. Сейчас государство всячески декларирует, что эта концепция не работает — хотя множество исследований показывают обратное.
Как и почему в России людей с наркозависимостью преследуют, а не лечат
По данным за 2021 год, 103,6 тысячи осужденных отбывает наказание в российских исправительных колониях для взрослых по статьям, связанным с наркотиками. Это 29,4% от общего числа заключенных.
Как считает юрист проекта Hand-help.ru Арсений Левинсон, реальные цифры могут быть выше: неясно, по какой методологии эту статистику собирают и кто этим занимается — администрация или осужденные по ее поручению.
Процент приговоров по связанным с наркотиками статьям растет, потому что падает количество осужденных за другие преступления, объясняет эксперт. С одной стороны, во всем мире снижается число насильственных преступлений. С другой стороны, меняется законодательство: по тем же экономическим статьям оно в последние годы смягчилось, а по «наркотическим» ужесточается.
Для многих осужденных тюрьма становится школой преступности: попадая туда, человек мало что собой представляет в преступном мире, а на зоне приобретает связи и становится «специалистом» по криминалу.
Нельзя сказать, что во всех тюрьмах можно достать наркотики. В колониях разные режимы — где-то это легко сделать, а где-то нет. Но часто в заключении люди продолжают употреблять вещества и с помощью хитростей, и через коррупционные схемы.
При этом наркологической помощи в тюрьмах нет — она и на воле-то плохо развита, а в системе ФСИН тем более. Где-то пытаются организовать группы анонимных наркоманов или реабилитационные программы, но это единичные случаи.
Как отмечает Левинсон, репрессии по отношению к употребляющим наркотики людям не ограничиваются только уголовными наказаниями. Почти 100 тысяч дел против наркопотребителей каждый год — это административные дела. Такие дела возбуждаются, например, по статье 6.8 КоАП за хранение наркотиков в незначительном размере или статье 6.9 КоАП за их потребление.
По словам Арсения Левинсона, человека с наркозависимостью могут обязать пройти лечение — но при этом в его регионе не будет программ реабилитации, только детокс. Так человек оказывается в замкнутом круге: после детокса его выписывают, затем он снова начинает употреблять и его снова привлекают к административной ответственности.
Получается, что даже без уголовных наказаний люди с химической зависимостью все время находятся под государственным давлением, но не получают эффективную помощь, подчеркивает Левинсон.
Репрессии по отношению к употребляющим наркотики людям только больше маргинализируют их. Человеку и так плохо, а мы делаем еще больнее — презрением, дискриминацией и наказаниями, — хотя надо наоборот помочь ему научиться решать проблемы без употребления веществ.
По словам консультанта по вопросам зависимости Александра Савицкого, в России нет государственной программы обучения консультантов по зависимости — хотя множество людей работают в этой области. Эксперт добавляет: важно, чтобы было как можно больше бесплатных реабилитационных программ, как стационарных, так и амбулаторных.
В то же время Савицкий отмечает, что в уже существующие государственные рехабы наркопотребители стараются не обращаться: для них это значило бы попасть на несколько лет в поле зрения властей.
Еще одна проблема в том, что качество работы рехабов никто не контролирует — с тех пор, как в 2016 году расформировали ФСКН. Нужен отдельный департамент, который отвечал бы за это, считает Савицкий — и в таком департаменте должны работать специалисты по реабилитации, а не только чиновники.
Как менялась российская наркополитика на протяжении тридцати лет
По мнению Арсения Левинсона, в истории наркополитики современной России можно выделить три периода.
В первый период сохранялась уголовная ответственность за употребление наркотиков, которая существовала с времен Советского Союза. Хранение веществ в том или ином размере каралось в соответствии с «таблицей Бабаяна» — ее называют по имени академика, который возглавлял Постоянный комитет по контролю наркотиков. Согласно таблице, крупной для героина считалась доза выше нуля грамм.
В 90-е ходили басни о том, что у наркозависимых выскребали из-под ногтей грязь, находили там следы героина и осуждали за хранение наркотиков в крупном размере.
Такое репрессивное законодательство и усугубившаяся наркогенная ситуация — социальные катаклизмы, бедность, рост неравенства, — вместе привели к тому, что множество людей оказались в колониях за употребление наркотиков.
В то же время еще в 1990 году Комитет по конституционному надзору СССР признал преследование за употребление наркотиков неконституционным. «Между тем такая обязанность [заботиться о своем здоровье] не предусмотрена ни Конституцией СССР, ни международными актами о правах человека и не может обеспечиваться мерами принудительного характера», — говорилось в тексте заключения.
В 2004 году наступила либерализация уголовного законодательства: таблицу Бабаяна отменили, а в Уголовный кодекс добавили примечание, что «крупный» размер определяется правительством, а не каким-то комитетом с непонятным статусом. Хранением в крупном размере стали считать вес выше 10 разовых доз, а в особо крупном — свыше 50. Средние дозы употребления наркотиков посчитала новая комиссия под руководством академика Воробьева.
«Оттепель» продлилась недолго. В 2006 году под напором еще тогда молодой ФСКН это постановление правительства отменили, а Уголовный кодекс снова был изменен. Например, ответственность за хранение марихуаны ввели с 6 грамм, героина — с 0,5 грамма. С тех пор законодательство только ухудшается.
Эксперт резюмирует: если первые пятнадцать лет велась борьба за изменение наркополитики, то в последующие годы ее достижения были сведены на нет.
Опыт других стран
Португалия декриминализовала хранение наркотиков без цели сбыта в 2001 году. В то время употребление веществ среди португальцев было массовым; из-за этого на улицах процветала преступность, множество людей были безработными, а количество случаев заражения гепатитом C, ВИЧ-инфекцией и преждевременных смертей от передозировок продолжало расти.
Как рассказывает создатель стратегии доктор Жоау Каштель-Бранку Гоулау в интервью «Медузе»*, сама по себе декриминализация была бы бесполезна без мер помощи наркопотребителям. Еще до законодательных реформ Португалия одной из первых в мире запустила национальную программу по заместительной терапии, а также обмену шприцов и иголок. В стране также развивали низкопороговые программы снижения вреда — такие программы подразумевают помощь людям с наркозависимостью по запросу, без принуждения к чему-либо.
По словам Жоау Каштель-Бранку Гоулау, общий уровень потребления наркотиков в результате реформ не снизился, но зато уменьшилось число «проблемных» наркопотребителей — так доктор называет людей, для которых наркотики занимают в жизни центральное место. Также к 2016 году Португалии удалось повысить средний возраст первого приема наркотиков жителями с 13-14 до 16-17 и добиться рекордно низкого процента связанных с наркотиками случаев заражения ВИЧ — 1,5% в общей структуре передачи вируса.
Как рассказывает Михаил Голиченко, в Канаде попытки легализовать марихуану начались с 1970–х годов — но закон о разрешенном обороте каннабиса был принят парламентом только в 2017 году. С 2018 года количество связанных с наркотиками преступлений упало на 30%, приводит статистику эксперт — хотя резко снижаться оно начало еще в 2011.
При этом водить машину после употребления алкоголя или марихуаны канадцы стали чаще, отмечает Голиченко — но это может объясняться тем, что полиция стала лучше выявлять такие случаи. Как подчеркивает эксперт, в то же время не изменились результаты аналогичных исследований, основанных на самоотчетах респондентов.
Сейчас вопрос о декриминализации хранения без цели сбыта обсуждается и поддерживается врачами, многими полицейскими и судьями. Но в какой форме будет декриминализация — сказать сложно. Возможно, социальный сбыт и вовсе оставят в качестве преступления.
По словам Голиченко, сейчас каннабис легализовали в Канаде, Уругвае, 19 штатах США и округе Колумбия, а также еще в семи странах. Ограниченное применение законов о наказаниях за хранение каннабиса практикуется в еще 20 государствах. При этом, комментирует эксперт, сложно назвать число стран, где хранение марихуаны декриминализовано. Значение термина «декриминализация» для этого слишком размытое: в одних странах декриминализацией считают снижение наказания за хранение до административных санкций, а в других за хранение небольших количеств наркотиков не наказывают в принципе.
Голиченко считает, что пока успешным нельзя назвать опыт декриминализации ни в одной стране, так как практически везде есть наказания за хранение без цели сбыта и за так называемый социальный сбыт.
Как нужно реформировать российскую наркополитику сейчас
По словам Арсения Левинсона, самое важное на данный момент — снизить ответственность по 228 статье за приобретение наркотиков без цели сбыта. Также важно сосредоточить усилия полиции на преследовании не наркопотребителей, а организованного наркобизнеса, продолжает эксперт.
Левинсон подчеркивает, что все не так бинарно: есть не только криминализация и полная декриминализация наркотиков — есть еще и промежуточные варианты. Менять на 180 градусов подход, который складывался долгое время, тоже опасно.
21 октября 2019 года в Москве прошли Общественные слушания по реформе уголовного антинаркотического законодательства. По их итогам была принята резолюция с подробной программой реформ.
Все меры, которые нами предлагаются, в резолюции изложены — и они реалистичны. Они предлагают не менять движение на полном ходу, а постепенно переходить к более эффективной и гуманной политике в области наркотиков.
Адвокат и аналитик Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИДу Михаил Голиченко считает, что реформа наркополитики в России должна состоять из двух частей. Во-первых, нужно отменить любое наказание за употребление наркотиков и хранение без цели сбыта — как уже упоминалось выше.
Во-вторых, следует ограничить применение статьи 228.1 Уголовного кодекса, по которой карается сбыт наркотиков. Как поясняет Голиченко, действие этой статьи не должно распространяться на случаи, когда наличие умысла не доказано, а объем найденных веществ меньше десятидневной дозы. При этом размер дозы на один день нужно устанавливать отдельно для каждого конкретного человека — с помощью химической и медицинской экспертиз, комментирует адвокат.
Основная особенность России в том, что за годы советского правоприменения утрачена практика использования свободы усмотрения в делах о наркотиках. Полиция, прокурор и суд всегда чувствуют, что безопаснее ошибиться в сторону более, а не менее сурового истолкования закона.
В этой связи для России скорее не подойдет мягкая реформа через смягчение правоприменения. Наиболее эффективным было бы изменение самого законодательства о наркотиках — вместе с дополнительными мерами по снижению вреда.
Спасибо, что дочитали до конца! Поддержать работу фонда имени Андрея Рылькова* можно на сайте организации.
*признан иностранным агентом
