- Опыт
- 31 марта 2022, 15:31
«Как будут выживать люди, я не представляю»: как «специальная операция» в Украине и санкции повлияют на бездомных людей в России
Что будет с помощью бездомным из-за «специальной операции» в Украине и санкций.
После введения санкций против России из-за «специальной военной операции» в Украине некоммерческие организации, которые занимаются проблемой бездомности, почувствовали на себе ощутимые последствия. Цены на продукты, одежду и лекарства растут, зарубежные компании-партнеры приостанавливают совместные проекты, пожертвования от частных и юридических лиц сильно сократились, а количество новых запросов от нуждающихся наоборот растет.
30 марта прошел ежегодный день солидарности с людьми, которые оказались на улице. К этой дате поговорили с руководительницей московского филиала «Ночлежки» Дарьей Байбаковой и директором центра «Дом друзей» Ланой Журкиной о том, на каком уровне была помощь бездомным в России до начала «специальной операции», что с ней стало сразу после и каких проблем ожидать в будущем.
Как НКО помогали бездомным людям до «спецоперации»
За прошлый год в в Москве и в Санкт-Петербурге «Ночлежка» приняла больше семи тысяч людей, приводит цифры Дарья Байбакова. Примерно четыре тысяч из них обращались за помощью в гуманитарные проекты — за ночлегом, едой, средствами гигиены, одеждой. Около трех тысяч нуждались в помощи проектов ресоциализации, которые помогают людям выбираться с улицы — восстанавливать документы, находить работу и жилье.
Как отмечает Дарья, в последние годы «Ночлежка» направляла усилия не на то, чтобы полностью решить проблему бездомности — «потому что это невозможно» — а на то, чтобы снижать ее масштабы. Причем не только в Москве и Петербурге, где работает организация, а по всей стране.
Мы создавали комплексную систему помощи, проекты-образцы, описывали их, считали эффективность и передавали этот опыт другим некоммерческих организациям в регионах. Старались делать более узкие проекты — открывать не просто приют [для всех], а отдельно для пожилых, для трудоспособных, для людей с зависимостью. Проверяли разные гипотезы. Например, запускали женский день в «Неравнодуше», чтобы узнать, будет ли благодаря этому приходить больше женщин, потому что они чаще подвергаются насилию. Мы выстраивали отношения с гражданским обществом, с государственными министерствами и ведомствами, показывая, что бездомность — это та проблема, которую можно решать вместе.
Проекты центра «Дом друзей» каждый год принимали по 12-13 тысяч человек, говорит Лана Журкина. Это не только бездомные люди, а все те, кто оказались в трудной жизненной ситуации.
Конкретно для бездомных людей за четыре года работы центр создал целую систему по возвращению с улиц. Сначала человек попадает в здравпункт, где его осматривают и консультируют врачи, при необходимости делают, обрабатывают перевязку или дают направления на флюорографию, консультируют по социальным проблемам. Дальше, если человек дает согласие, его могут определить либо в реабилитационный центр, либо в приют для пожилых «Дома друзей». Там с подопечными работают специалисты, которые следят за их здоровьем и помогают адаптироваться к социальной жизни.
Последние годы стало казаться, что тема бездомности выходит из серой, маргинальной зоны и становится чуть более видимой. О ней заговорили на разных площадках — президент [России Владимир Путин] упоминал об этом, прошло первое заседание в совете при [заместителе председателя правительства России Татьяне] Голиковой. Особенно бездомность прозвучала в пандемию. В этот период стали заметными такие темы, как ощущение важности и безопасности дома, невозможность изолироваться для людей, которые живут на улице. Конечно, нельзя сказать, что за последние годы что-то принципиально изменилось. Государственной политики как не было, так ее и нет. Просто в силу того, что до этого бездомность практически вообще нигде не звучала, мы радовались даже таким небольшим победам.
Как санкции повлияли на работу организаций прямо сейчас
И Дарья Байбакова и Лана Журкина говорят, что в первую очередь из-за санкций резко и сильно снизилось количество пожертвований. Когда в России приостановили работу иностранные платежные системы, перестали проходить платежи как российских, так и иностранных доноров. К примеру, в «Ночлежке» за первые пару недель количество пожертвований от физических лиц сократилось на 12%, а число непроходящих платежей выросло в два раза.
30% пожертвований у нас приходится на доноров из Москвы, 30% — из Петербурга и все остальное — другие города и страны. Мы посчитали, что если не появится способ наладить ситуацию с пожертвованиями из других стран, то мы по этому году потеряем порядка 15 миллионов рублей.
Второй заметный эффект — это сотрудничество организаций с бизнесом. Зарубежные организации, которые приостановили работу в России, заморозили и партнерства с НКО. Российские же бизнесы «взяли паузу», чтобы обдумать — будет ли у них возможность помогать дальше.
Очень остро стоит вопрос с медикаментами. Из-за скачка курса и логистических сложностей многие лекарства просто исчезли с прилавков. А те, что еще есть — стоят в разы дороже. По словам Ланы Журкиной, последний раз организация заказывала лекарства 1 марта, а получить их смогла только в 20-х числах «и то это был целый квест».
Когда препараты были уже в аптеке, система еще три дня их не пропускала. Также пропали лекарства, которые необходимы нашим тяжелобольным. Сначала я не могла их купить, потому что их не было в продаже. Сейчас я стою в очереди. Срок скоро заканчивается, но нас уже предупредили, что цена будет умножена на два. Как будут выживать люди, я не представляю.
Еще одно последствие санкций — увеличение количества людей, обращающихся за помощью в НКО. По словам Ланы Журкиной, к ним стали больше обращаться еще с первого марта. Если раньше организация получала 1-2 заявки в неделю, то теперь — по 20-30 заявок в день. В основном люди просят еду, лекарства и ночлег. Есть обращения и от беженцев из Украины, которые сейчас находятся в Подмосковье. Журкина говорит, что «Дому друзей» удалось заселить в свой приют для пожилых двух женщин, но массово помогать беженцам они не могут. Но каждому стараются дать алгоритм действий и объяснить, куда они могут обратиться профильно.
«Ночлежка» также фиксирует рост обращений, отмечает Дарья Байбакова. Во основном это люди с так называемым «небольшим стажем бездомности» — меньше трех месяцев. То есть это те, кто попал в трудную ситуацию недавно. Много обращений от потерявших работу людей, потому что заморозилась стройка или закрылся бизнес после начала спецоперации, где человек работал по найму.
Прямо сейчас обращений от беженцев из Украины у «Ночлежки» нет, говорит Дарья. Но она уверена, что у этого явления отложенный эффект. Она приводит в пример события 2014 года, когда конфликт в Украине только начался. Тогда количество клиентов гуманитарных проектов Ночлежки увеличилось на 70%.
Сейчас беженцы находятся в центрах размещения, с разных сторон прилагается много усилий, чтобы их поддерживать. Но какая-то часть этих людей может дойти до нас через несколько месяцев, особенно мы ждем увеличения осенью.
Что будет дальше
Дарья Байбакова прогнозирует, что пожертвования продолжат сокращаться. Примерно на 50% — от корпораций и на 30-40% — от частных лиц. «Потому что людям будут тяжело. Они будут беднеть и экономить на всем», — говорит она.
Одновременно с этим, считают и Байбакова, и Журкина, продолжит увеличиваться поток обращений. Причем в основном люди будут запрашивать гуманитарную помощь — одежду, еду, средства гигиены. «Видимо, по некоторой иронии мы вернемся к моменту создания «Ночлежки» в 90-х годах, когда действовала система карточек», — считает Дарья. Кроме гуманитарных проектов людей будет интересовать поиск работы, продолжает Байбакова, в связи с этим усилится миграционный поток в крупные города.
Сейчас руководительница московского филиала «Ночлежки» видит для себя два основных вызова. Первый — сохранение объема помощи в то время, как падают пожертвования и увеличивается число клиентов. Команда фонда сделала для этого все возможное, в том числе, закупила про запас продуктов и средств гигиены, чтобы продолжать помогать людям в привычном объеме или даже больше, если потребуется.
Второй вызов, по мнению Дарьи, заключается в том, чтобы не останавливаться в развитии и не зацикливать всю работу фонда только на раздаче еды, одежды, средств гигиены.
«Какой бы важной эта помощь ни была, она не помогает людям выходить из кризисного состояния и возвращаться в привычную для них жизнь. Сохранить возможность для людей трудоустраиваться, выходить из зависимости — это самый трудный вызов для нас и наших коллег», — резюмировала Дарья
Лана Журкина выделяет для себя еще две проблемы. Первая — неравномерное распределение помощи. Поскольку в России нет единой базы людей, которые оказались в сложной жизненной ситуации, то и отслеживать, кто уже получил помощь фонда, а кто еще нет, невозможно. По ее словам, кто-то имеет возможность обойти несколько организаций и взять продукты, вещи, лекарства в каждой из них, а кто-то не может дойти даже до одной — в силу скромности или состояния здоровья — и не получит ничего.
И вторая проблема — это разобщенность общества.
Мы в секторе работаем над тем, чтобы общество объединить, но при каждом даже малейшем кризисе оно у нас моментально разваливается. Мы только-только стали приходить к пониманию, что бездомные люди — это прежде всего люди, а уже потом у них есть какие-то проблемы. А теперь это все переворачивается и идет разделение на «таких» и «не таких». Снова начнутся разговоры, беженцы занимают чьи-то рабочие места, а их дети — места в школах. Здесь мы можем очень сильно промахнуться, сочувствие может смениться ненавистью. Это очень страшно боюсь, я очень этого опасаюсь.
Но несмотря ни на что прекращать помощь нуждающимся нельзя, настаивает Лана Журкина. В противном случае, говорит она, «мы получим город, населенный людьми с голодными глазами, которые будут усиливать криминальную обстановку, и мы ничего с этим не сможем сделать».
Спасибо, что дочитали до конца! Поддержать работу «Ночлежки» можно здесь, а «Дома друзей» — здесь.
Опыт
