- Опыт
- 29 марта 2023, 13:50
- 5 минут
Дети мигрантов в российских школах: какие проблемы и как их можно решить
Несмотря на гарантированную Конституцией общедоступность образования в России, дети мигрантов, для которых русский язык не является родным, и их родители сталкиваются с рядом сложностей при реализации этого права. Фонд «Нужна помощь» разобрался, что это за сложности и как можно изменить ситуацию к лучшему.
Движение к разнообразию
Последние годы фиксируется тренд на феминизацию миграции из ряда стран Центральной Азии в Россию. Феминизация людских потоков — это не только про возрастание доли женщин в них, что, конечно, тоже имеет место, но также про изменение их роли и статуса. Так, традиционно женщины-мигрантки приезжали в Россию вслед за своими мужьями, чтобы вести домашнее хозяйство на новом месте и заботиться о детях, а сегодня растет доля тех, кто эмигрирует в одиночку — на заработки или учебу, а потом оседает здесь и создает семьи.
Чем больше женщин приезжает в Россию, тем заметнее увеличение числа детей мигрантов в школах, однако, как обращают внимание эксперты, сегодня мы знаем крайне мало об этой категории обучающихся.
Почему? Во-первых, из-за закрытости образовательной системы ученым сложно попасть в школы, чтобы провести там свои исследования. Во-вторых, в России не ведется статистика о школьниках-мигрантах, нет отчетов о программах адаптации, которыми они и их родители могут воспользоваться. В этих условиях какую-либо информацию можно черпать из публикаций ученых, комментариев чиновников и статей в СМИ. Полная и доступная статистика позволила бы опираться на факты, чтобы видеть ситуацию в целом в стране и в отдельном регионе в частности. Это открыло бы возможности подступаться к проблемам превентивно, а не тогда, когда они уже вскрылись.
В частности, в апреле 2021 года заместитель руководителя администрации президента Магомедсалам Магомедов заявил, что из 800 тысяч находящихся в России несовершеннолетних детей мигрантов лишь 140 тысяч посещают школы, что, по его мнению, является серьезной проблемой. При этом она может быть злободневной для одних регионов, тогда как в других ее вообще не существует из-за небольшого количества иностранцев в структуре населения субъекта. Например, согласно подсчетам ученых, в 2015 году доля «местных» детей в школах Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Томска, Пскова и нескольких других городов составляла от 85 до 93%. Наибольшая доля детей мигрантов была зафиксирована в школах Москвы, где она доходила до 16%.
Достигшая широких размахов проблема непосещения детьми мигрантов школ могла бы и не расцвести пышным цветом, если бы достоверно было известно, сколько таких детей проживает на определенной территории, которая закреплена за школой. Соответственно, можно было бы создавать необходимые условия для этих ребят — открывать большее количество классов или выделять дополнительные ставки для учителей.
При этом важно помнить, что часто ребята не посещают уроки не по вине родителей, хотя, конечно, есть и такие случаи, а в силу особенностей работы отечественной бюрократической машины: известно, что сами школы не всегда приветствуют появление детей мигрантов в классах.
В Комитете «Гражданское содействие»Некоммерческая организация включена в реестр НКО, выполняющих функцию иностранного агента отметили, что наиболее частыми причинами отказа детям беженцев и трудовых мигрантов в доступе в школы и детские сады являются отсутствие у тех регистрации или неурегулированность миграционного статуса в России у их родителей. Еще одна частая — и незаконная — причина отказа в зачислении — недостаточное знание русского языка.
Требование временной регистрации само по себе противоречит закону. Отсутствие регистрации — наиболее частая причина отказа, причем с этой проблемой сталкиваются и граждане РФ, например украинцы, недавно получившие гражданство РФ, но не имеющие возможности оформить регистрацию (собственники квартир часто отказывают в ней). В нашей практике бывают и случаи, когда администрации школ демонстрируют правовую безграмотность, заявляя, что для зачисления в школу необходимо наличие разрешения на временное проживание, вида на жительство или гражданства РФ. Также детей часто не берут в школы из-за недостаточного знания русского языка, при этом каких-то государственных программ по русскому языку как иностранному нет, есть несколько школ, в которых созданы адаптационные классы с изучением русского как иностранного — исключительно по инициативе руководства школ. Мы сталкивались и со случаями проявления откровенного расизма и дискриминации детей трудовых мигрантов и беженцев со стороны администраций школ, которые не хотят их брать к себе, потому что «родители остальных детей просто не поймут».
Причины нежелания видеть этих детей в школах самые разнообразные, начиная от упомянутого расизма и правовой безграмотности администраций, заканчивая непониманием того, как работать с этим контингентом обучающихся, и опасениями руководства школ, что вместе с ребятами они получат дополнительные риски межэтнических конфликтов в классе, падение успеваемости, а это, в свою очередь, приведет к оттоку детей местных жителей.
Ирина Белоусова, руководитель проекта «Одинаково разные» благотворительного фонда поддержки и развития образования «Новый учитель», прокомментировала для«Новой газеты»заблокирована на территории РФ, лишена регистрации СМИ ситуацию в Калужской области — лидере по привлечению участников программы добровольного переселения соотечественников из-за рубежа.
«В Калужской области есть поселки, откуда уезжают местные жители: туда на протяжении десяти лет приезжают на работу мигранты, их дети идут в школы, наконец, доля мигрантов в школе достигает, скажем, 30%. В результате у всей школы низкие образовательные результаты, и это становится дополнительным основанием для переезда местных жителей», — замечает эксперт.
При этом опрошенные нашим фондом школьные учителя из Москвы, Санкт-Петербурга и Калужской области говорят, что в их учебные заведения берут всех, кто относится к закрепленной за школой территории: в первую волну приглашают имеющих постоянную регистрацию, во вторую — временную, детей с других участков — в последнюю очередь, но для них мест обычно не остается.
Это законно, что подтвердил в 2015 году Верховный суд, согласившись с приказом Минобрнауки о порядке принятия детей в школы, в котором сказано, что поступить в учреждение могут дети со всех территорий, но в приоритете те, кто зарегистрирован вблизи школы. Отказать могут только из-за отсутствия свободных мест. Представители НКО же настаивали на том, что приказ противоречит Конституции России, Конвенции о правах ребенка и закону об образовании.
В школе
Однако попасть в школу — это еще полбеды, сложности возникают и в ней.
Одной из главных проблем, с которой сталкиваются в школе дети-инофоны, то есть дети, для которых русский язык не является родным, — недостаточное для освоения программы и адаптации владение русским языком. Хотя пока таких детей не так много: большинство мигрантов прибывает из стран, где русский язык достаточно распространен (Украина, Кыргызстан), однако ситуация может осложниться в будущем, поскольку все чаще в Россию приезжают люди из бедных районов Таджикистана и Узбекистана, где по-русски либо говорят плохо, либо не говорят совсем.
Единой программы для адаптации детей-инофонов в школах нет: есть региональные, есть местные институты повышения квалификации, обучающие педагогов тому, как следует работать с детьми, для которых русский язык является иностранным. Если школам повезло меньше, то администрация и учителя вынуждены самостоятельно искать пути для выравнивания уровня владения русским языком в классе: кто-то проводит дополнительные занятия с мигрантами, другие заключают договоры со специализированными организациями, занимающимися разработкой адаптационных методик, но все это — на усмотрение конкретной школы. Однако и этого часто не хватает, и дети, испытывающие сложности с освоением языка и предметов, могут просто перестать посещать занятия.
«Сама школа на своем уровне делает все возможное, потому что педагогу важно обучить всему, что положено по программе, но инструментов не так много, поскольку ребята часто оказываются в уже переполненных классах, где учителю сложно выделить время для отдельной работы с ними», — комментирует ситуацию на местах Елена Омельченко, декан факультета регионоведения и этнокультурного образования Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета, руководитель проекта «Языковая и социально-культурная адаптация детей с миграционной историей в российских образовательных организациях», поддержанного Фондом президентских грантов.
Вторая проблема — это дискриминация и ксенофобия. Обычно учителя пытаются остановить агрессивное поведение учеников в адрес ребенка-инофона, но зачастую они не знают, как разговаривать с детьми о толерантности.
Третья сложность состоит в том, что ребенок часто пребывает в состоянии диссонанса из-за разности культурных установок, царящих в его семье и принятых в новом социуме. Особенно остро расхождение в картине мира происходит у детей мигрантов, родители которых прибыли из слабо модернизированных районов стран Центральной Азии.
Сейчас есть достаточное количество семей, которые придерживаются патриархального уклада жизни, поэтому, когда ребенок находится в школе, происходит конфликт традиций, конфликт представлений о так, как себя нужно вести и позиционировать. И здесь, конечно, школы испытывают очень большую нагрузку, в особенности педагоги и классные руководители, которым приходится непосредственно взаимодействовать с родителями. Они должны взаимодействовать, потому что это законные представители детей, а педагоги зачастую не обладают межкультурной компетентностью и не всегда понимают, что картина мира может быть другой.
Пути решения проблемы
Увеличение числа детей-инофонов в российских школах не сиюминутное стечение обстоятельств, а долгоиграющий тренд, о котором эксперты предупреждали заранее, однако государство начало подходить к решению накопившихся проблем недавно.
В августе 2021 года и в июне 2022-го в органы исполнительной власти Министерством просвещения были разосланы два письма: первое содержало методические рекомендации органам исполнительной власти субъектов об организации работы общеобразовательных организаций по языковой и социокультурной адаптации детей иностранных граждан, второе — методические рекомендации об организации работы общеобразовательных организаций по оценке уровня языковой подготовки обучающихся несовершеннолетних иностранных граждан.
Что касается рекомендаций августа 2021 года, вы знаете, главное их значение в том, что это был первый за 20 лет документ, в котором эта категория детей была упомянута. Я принимала участие в разработке текста, не совсем согласна с окончательным вариантом, но некий прорыв произошел, потому что до этого, с 1999 года, эта категория обучающихся ни в рекомендательных, ни в методических, ни в нормативно-правовых документах не упоминалась. Проблема была, а упоминания о ней не было.
Эксперт называет эти документы рамочными, дающими ответы на вопросы педагогов и директоров школ, но все же это не адаптационная программа.
Можно предположить, что следующим шагом станет создание цифровой платформы, где несколько педагогов и специалистов смогут одновременно заполнять дневник наблюдения, в котором будут отражены индивидуальные маршруты и мониторинг эффективности, а также данная платформа будет содержать методики и технологии, которые будут определять успешность адаптации детей иностранных граждан, позволят сделать работу более эффективной в проработке индивидуальных образовательных потребностей.
Опрошенные учителя считают, что первое, что необходимо предпринять, — это посчитать количество детей-инофонов, то есть тех, у кого есть сложности с русским языком, чтобы хотя бы приблизительно понять, какому количеству детей может понадобиться особый подход.
Кроме того, следует открыть для учителей курсы повышения квалификации, чтобы они могли работать с такими детьми, ведь, например, педагог русского языка, которого готовили учить русскоязычных детей, будет малоэффективен в качестве преподавателя русского как иностранного.
«При подготовке специалистов должны быть разработаны специальные учебные курсы предметов или в рамках отдельных дисциплин будущие педагоги, педагоги-психологи, социальные педагоги должны получать компетенции для работы с детьми-мигрантами и их семьями», — подчеркивает Татьяна Ушева.
Также важно наличие адаптационных классов, которые будут обязательной частью образовательного трека детей-инофонов, а не факультативом, созданным ответственным педагогом. Увеличение нагрузки на преподавателя означает и повышение его зарплаты, иначе вся эта дополнительная работа будет делаться лишь для галочки.
Невозможно не сказать и о нехватке учебников русского языка как иностранного. Надеяться, что родители детей-инофонов купят учебные материалы самостоятельно, не приходится: многие семьи мигрантов находятся на грани бедности, поэтому покупка дорогостоящего учебника — а они сегодня все дорогостоящие — представляет серьезную проблему для близких ребенка.
Спасибо, что дочитали до конца!
*признан иностранным агентом
